Скрытой, слабо сознаваемой подоплёкой разноголосицы научных споров, воззрений и учений обычно является различие в толковании понятия целого как общего признака всех предметов бытия. Это одно из важнейших основополагающих обобщений (абстракций), то как оно мыслится, определяет мировоззренческие установки, умозаключения и суждения о явлениях природы и психики: образ будущего, роль личности в истории, существование Бога и высших сил, формы государственного и общественного строя и т. д. Однако общезначимое научное толкование сущности целого не выработано, оно остаётся сложнейшим вопросом и предметом напряжённых споров.

Самобытные общественные и государственные формы самоорганизации свободного народа определяются характеристиками его духа и мировоззрения. Основным средством построения и развития форм, средством связи для управления и согласования в единое целое всех саморазвивающихся живых сущностей, к каким относится народ, служит язык. В непрерывном потоке ощущений, поступающих из внешнего и внутреннего мира, мышление народа выделяет, согласно со своим самобытным видением, группы подобных друг другу целостных явлений. Эти группы закрепляются в языке народа в виде отдельных отвлечённых обобщённых понятий, обозначаемых особыми словами. Каждый народ по-своему решает вопрос о том, что такое целое: его представления напрямую отражаются в способе построения (синтактике) и значениях слов и выражений (семантике) национального языка. Истина может быть только одна. Однако сколько существует разных по строю (синтаксису) языков, сколько существует разных мыслителей, столько же имеется чем-то отличающихся способов осмысления картины природы, что проявляется в множестве противоборствующих    философских    направлений, религиозных учений и мировоззрений, толкующих о строении целого, о действительно сущем, об общих свойствах вещей. Каждый народ и человек согласно со своим духом, исходя из заложенного в нём, часто подсознательного понимания целого, видит идею справедливости, определяет свои ценности, цели и идеалы.

В задачу статьи не входит дать целому и связанным с ним понятиям (части, элементу, системе и др.) окончательное точное определение. Её цель попытаться кратко охарактеризовать и сравнить основные подходы, выявить определяющую роль языка в самоорганизации народа как целостной разумной сущности, на примерах русского языка приоткрыть завесу и попытаться понять, как дух русского народа ответил на вопрос о целом.

 

Целое и часть

Согласно словарям (https://dic.academic.ru/), целое — это то, что представляет собой нечто нераздельное, монолитное; объединённое в одно; составленное в единое; отдельный предмет или явление; некоторая совокупность предметов, нечто, состоящее из частей. Однако строение человека не монолитно как у камня, а куча песка не перестанет быть целой кучей, если мы отделим от неё песчинку. Живая мысль не составлена из слов, так же как и живое тело не составлено из кусков в виде ног, рук, туловища и головы, то есть не является их простой совокупностью (суммой). Если мы разделим (анализируем) лягушку на части и потом их сошьём (синтезируем), то хотя их сумма будет той же по весу, размеру и составу, лягушка уже не будет квакать и прыгать. Если мы соединим слова без учёта правил построения мысли в виде предложения, то смысл может быть непонятен (например, соединять если мы слова мысль правила в вид построение предложение).

Из набора словарных определений можно оставить только, что всякое целое состоит (а не составлено!) из частей и представляет собой что-то единое (но не одно!), отдельное, особое. Целое, в самом общем смысле, — это то, что мы (познающие субъекты) согласно особенностям именно мышления и языка нашего народа выделяем в непрерывном потоке ощущений, поступающих из внутреннего и окружающего мира, как отдельный предмет (познаваемый объект) внимания, изучения, воздействия. Смысл понятия предмет выясняется при его разложении на пред, как указания на то, что находится перед нашим взором, и мет, т. е. цели познания или действия (корень мет мы находим в словах сметливый, метка, мета, т. е. цель).

Выделяемые в разных культурах понятия предметов, т. е. сущностей, характеризуемых как целое, не совпадают. Они могут быть близки только среди народов, продолжительно взаимодействовавших или родственных друг другу. Поэтому в каждом языке имеется сугубо свой набор понятийных значений, образующий его словарный (лексический) состав. Например, у многих, но далеко не у всех (!) народов есть понятие дерева, т. е. многолетнего растения с твёрдым стволом и ветвями, образующими крону. Всего же из нескольких миллиардов (!) слов в 6‒7 тысячах языков народов мира совпадает только 5 (!) понятий устойчивых сущностей, обладающих признаком отдельного целого, которые в русском языке относятся к части речи существительное (субстантив). Это Я (тот, кто говорит), ТЫ (с кем Я говорит), НЕКТО (живое неизвестное), НЕЧТО (неживое неизвестное) и ЛЮДИ (те, к которым Я себя относит). Примечательно, что среди этих всеобщих понятий нет ни целого, ни части! То есть ещё существуют племена, жизнедеятельность которых в течении многих тысячелетий не требовала и не привела к выработке этих важнейших предельных понятий (абстракций) отвлечённого рассудка. Подавляющее же большинство языков их имеют, но вкладывают в них разный смысл.

С точки зрения мышления, поднявшегося на ступени отвлечённого рассудка (метафизической рефлексии) и разума живого единства (триалектической рефлексии) понятие целого познаётся только по отношению к части, как неразрывно с ней связанной противоположности (антиномии), и наоборот, понятие части познаётся в противопоставлении к целому. (См. о трёх ступенях эволюции рефлексии в монографии: Борзова Е.П. Триадология. Спб, 2013.) При этом надо иметь в виду, что искусственное расчленение, выделение и противопоставление этих неразрывно связанных взаимообусловленных понятий, характеризующих сущность всех явлений внешней и внутренней непрерывной (континуальной) действительности, является лишь следствием, полезным инструментом для работы нашего сознания. С помощью этих порождений мысли мы пытаемся познать действительность. И, как было отмечено выше, данные понятия имеются в языках лишь части человечества.

Различия в истолковании целого и части напрямую отражают важнейшие глубинные особенности мировоззрения и культуры не только первобытных и развитых народов, но даже целых цивилизаций. Они лежат в корне всего древа общественного сознания, всех его ветвей: духовности, вероисповедания, картины мира, способа мышления, научного и художественного познания, набора ценностей, культурного наследия, нравственных установок и правосознания, идеалов общественного устройства и др. Особенности понимания строения целого и его частей напрямую наглядно отражены в строении (синтаксисе) языка, как русла, определяющего течение народного сознания. В значительной мере они определяют общую последовательность и план (стратегию) научного познания, применяемую в тот или иной период его развития, способ решения важнейших научных вопросов, характер предписаний (норм), отлаживающих идеологическую и ценностную области человеческой деятельности, задают пределы (парадигму) развития цивилизации, выстраивают отличительные признаки культурного мира, объединённого главенствующим языком общения.

Понятия целого и части предельно условны и отвлечённы. Их взаимодействие образует сложный порядок от низшего к высшему, с возрастающим значением и уменьшающимся числом членов (иерархию). Всякая часть, в свою очередь, также является сложным целым (системой), т. к. состоит из группы своих частей, необходимых как для исполнения ею роли части внутри целого, так и для обеспечения её существования и развития как относительно самостоятельного целого. Как выполняющая своё предназначение в отношении других частей и целого (системы), в котором находится, часть является составляющей (элементом) или подсистемой (субсистемой), на которую распространяются некоторые свойства целого, которыми целое часть наделяет. При рассмотрении части как отдельной системы, целое, в которое она входит, выступает как вмещающая сверхсистема (суперсистема). В свою очередь эта сверхсистема включена как часть (элемент или субсистема) в ещё большее целое и т. д. вплоть до понятий бесконечности: мира, универсума и др.

Таким образом, целое, если оно характеризует конечное понятие, имеющее пределы, всегда является частью большего целого, а его часть является целым для своих частей. И так далее в бесконечность как в сторону обобщения и увеличения до предельных понятий Вселенной, Бога, бытия, бесконечности и вечности, так и в сторону дробления и уменьшения до понятий наименьшего

(минимума), предельно малой неделимой частицы (атома), или наименьшего промежутка времени, мгновения (мига). Например, в русской культуре дерево является частью рощи, перелеска, леса, тайги, растительности, природы, Земли, Солнечной системы, Млечного пути, мира, вселенной, бытия, космоса и др. В противоположную сторону частями дерева являются ветви, почки, цветы, плоды, ствол, корни, растительные клетки, химические элементы, простейшие частицы…

Понятия части и понятие целого являются плодом отвлечённого познания, поэтому имеют идеальную, т. е. не материальную природу. С одной стороны, части определённого рассматриваемого предмета (вещи), если он относится к группе схожих материальных природных явлений, а не к понятию сознания, могут быть вещественными и конечными, т. е. протяжёнными во времени и пространстве. С другой стороны, понятие целого всегда является обобщением подобных предметов (проявленных сущностей, вещей) в сознании, поэтому всегда имеет отвлечённую идеальную (т. е. относящуюся к сознанию) природу. Понятие целого — не вещество, не тело, а образ (форма, план, модель) существования и взаимосвязи частей.

Целое — это качественно более сложное единство более простых взаимоувязанных составляющих, мера их согласованности и неразрывности. В зависимости от характера связи и степени единства частей целое может быть ещё становящимся или уже ставшим, укрепляющимся или распадающимся, господствующим или слабым, косным или живым и т. д. Вид связи, действующей на основе внутренних конов или внешних законов, определяет вид образованного ею целого: его строения (структуры), воздействия на среду, предназначения (функционирования), устойчивости, изменчивости, развития, возможности целенаправленного поведения, самоизменения и т.д.

Целое, как порождённое сознанием отвлечённое понятие меры, как образ сложного единства, противоположно целостности в узком значении, понимаемой как простая сумма, множество, куча, груда единиц. Уже в эпоху античности было отмечено, что из одного и того же набора атомов в зависимости от образованных ими связей и занимаемых в целом положений, всякий раз возникают качественно различные вещи. С другой стороны, при объединении атомов у них появляются новые качества уже как у частей особого целого. То есть в нарушение правила арифметики от перестановки разных слагаемых меняется их сумма! И эта удивительная характеристика справедлива не только по отношению к живым, но и к бездейственным косным телам. Представьте, что несколько строителей сложили каждый свою стену из строго заданного по количеству, форме, составу и размеру набора камней. Стены у них получатся разными. Но если мы рассмотрим их как простую целостность (без учёта формы строения и связи частей), то есть сравним по количеству, виду и составу камней, — показатели будут одинаковыми. Тоже мы видим в русском языке, где из 33 букв современной азбуки собрано уже около пол млрд слов и создание новых постоянно продолжается.

При рассмотрении отношения целого и части возникают вопросы. Что важнее, характеристики составляющих целое частей, или способ их связи в построении косного предмета, в организации живого тела? Целое равно сумме частей, или больше её? Целое описывается характеристиками частей, или качественно отличается от них? Части первичны, предшествуют и порождают целое, или наоборот? А может между целым и частями вообще нет причинно- следственной зависимости, а есть какая-то иная связь? Как правильно познавать предмет: начинать с выяснения его свойств как целого, или с изучения его частей?

Различающиеся, часто предельно противоположные ответы на эти и другие вопросы условно разделяются на пять основных направлений.

Меризм (от греч. meros — часть, доля, роль). Материалистическое суждение, считающее основой простейшие части, в сумме образующие целостную совокупность, и в пределе не признающее наличие нематериального качественно отличного целого (принцип элементарности).

Холизм (от греч. holos — целое, весь). Идеалистическое суждение, придающее первостепенное значение целому, лежащему в основе единства частей, и в пределе не признающего подлинное наличие (реальность) материальных частей (принцип целостности).

Системологизм (от греч. systema и logos — учение об упорядоченном целом из составных частей). Рационалистическое суждение, стремящееся на основе диалектики (от греч. dialektike — искусство беседы, спора) согласовать подходы холизма и меризма (принцип структурности).

Антиномизм (от греч. antinomia — противоречие в законе, науке, системе взглядов, правил). Агностическое суждение, признающее лишь в оговорённых пределах относительную правомерность равнореальность любых внутренне непротиворечивых суждений (принцип парадоксальности).

Органицизм (или организмизм, от лат. organismus — живое тело) — истолкование свойств целого по подобию живым сущностям (принцип интегрированности).

С описанием этих направлений мысли можно ознакомиться в философских и других словарях: https://dic.academic.ru/searchall.php?SWord=часть+и+целое.

Тем, кто знаком с содержанием и различиями направлений, в целях сбережения времени можно опустить их краткое описание и сразу перейти в конец статьи. Где показано значение языка в построении и согласовании живых систем, сделана попытка раскрыть особенности русского языка как средства самоорганизации народа России, Русского мира и разумного человечества.

Учение о частях как первооснове (меризм)

Преимущественно материалистическое течение, истолковывающее суть всех предметов через свойства их частей. Части предшествуют целому и производят его как следствие; целое есть не более чем сумма своих частей; целое без остатка может быть разложено на составные части и познается через знание его частей. Действительно существуют, т. е. имеют материальные чувственно воспринимаемые и измеряемые свойства только части и их совокупности. Целое, понимаемое как сверхопытная сущность, отличающаяся от суммы частей, не существует. Предмет — есть сумма простых свойств его частей (Френсис Бэкон, Томас Гоббс, Джон Локк).

В обоснование этого, на первый взгляд логичного, внутренне непротиворечивого и очевидного подхода указывают на стада животных, стаи птиц, рыбные косяки, случайно собранные на карте небесные созвездия и другие множества, характеристики которых в значительной мере могут быть определены сложением свойств частей. Вхождение или удаление какой-либо дополнительной составляющей в таких совокупностях почти ничего в них не меняет, связи между частями в них являются зачастую внешними и случайными.

Однако в действительности сумма частей никогда полностью не описывает особые характеристики таких совокупностей: например, групповое поведение, взаимоотношения господства (доминирования) и подчинения, первенство (лидерство), наличие возрастных групп с соподчинением и разной ролью в стаде или стае. Целостных совокупностей, свойства которых полностью исчерпываются свойствами входящих частей, которые превосходят и отличаются от них лишь количественно, не бывает. Даже куча песка или камней на дороге приобретает новое свойство препятствия движению и наделяет им песчинки и камни, которые по отдельности им не обладают. А кирпичи, уложенные в стену, становятся вдруг ограждением, защитой и т. д. Не случайно в русском языке, слово вдруг, которое истолковывается как неожиданно, родственно словам дружно, содружество, т. е. означает возникновение нового целого как единения, умножения сил, придающего новые качества!

При одностороннем частном анализе части рассматриваются не как стороны целого, их связь с целым исключается. Более развитое и сложное целое меризм расчленяет на наименьшие простые части, а затем наделяет целое их свойствами (элементаризм): в результате находящееся на иерархически более высоком системном уровне целое низводится до уровня простых единиц (редукционизм). Познание в меризме идёт от частных фактов (индукции) к сложению, составлению (синтезу) в общее. Различие отдельных материальных предметов (вещей) объясняется различием сочетаний и соотношений (пропорций) одних и тех же первичных мельчайших неделимых частей (атомизм).

Утверждается, что каждое явление, включая человека, общество и государство, как результат существования материи, может быть объяснено на основе законов её движения. Как заведённый кем-то механизм (закрытая система) согласно второму закону термодинамики Вселенная неизбежно движется к замедлению и остыванию (тепловой смерти), беспорядку (хаосу), случайности, необратимому рассеиванию энергии (энтропии). В предельном выражении меризм порождает идею, что живая природа вообще лишена направленного волевого начала в основе движения и подобна бездейственному косному соединению (агрегату, машине), существование, движение и развитие которого обеспечивается частями (механицизм), а жизнедеятельность сводится к физическим законам (физикализм). Человек — это машина (Ж. Ламетри).

Общество, группа, государственный строй понимаются как сумма составляющих их неделимых особей (индивидов), от интересов которых производны интересы общества (социальный атомизм, гражданский договор, либеральная демократия). Как участники договора в рамках закона индивиды равны между собой в том, чтобы проявлять частное предпринимательство, инициативу, иметь свободу убеждений.

Если на основе меризма выстраивается религиозная идеалистическая картина мира, то Бог как творящая причина отделяется от земного бытия как следствия (трансцендентен ему), а сущность Бога противопоставляется изначально тварной сущности бытия и грешной падшей сущности человека как его части. Это с неизбежностью приводит к идее гибельного конца (катастрофичности, апокалипсиса) всего бытия и человечества в силу их изначального несовершенства. Бог мыслится как справедливый и милосердный кредитор, требующий от индивида полного доверия и осознания собственной неискоренимой греховности и неоплатного долга перед собой. При этом индивид обладает полной свободой совести в вопросах религиозной жизни, являющейся его личным выбором, договором с Богом.

Меризм является плодом сознания, находящегося либо ещё на уровне опытного рассудка (эмпирической рефлексии), не способного к образованию развитых высоких обобщений, к которым относится понятие целого. Либо уже поднявшегося на уровень отвлечённого рассудка (метафизической рефлексии), искусственно разделяющего всякое явление на противоположности, рассудка, отвлечённые выводы которого последовательно и убедительно существуют лишь в головах их приверженцев (адептов). Меризм очень живучее и широко распространённое направление мысли, свойственное людям со строгим естественнонаучным математическим рациональным материалистическим практическим складом ума. Например, физика вся построена на представлении о том, что всё состоит и объясняется из взаимодействий частиц микромира.

Задачам отвлечённого меристического мышления наиболее соответствуют языки косного строя на основе строгого порядка и служебных слов (аналитического ригидного синтаксиса), не использующие изменения форм слов для их связи и построения в виде мысли. Меризм характерен для многих народов, особенно англоязычных, франкоязычных и др.

 

Учение о целом как первооснове (холизм)

Преимущественно идеалистическое течение, истолковывающее сущность (субстанцию) любого предмета познания: понятия о вещи, косном явлении или живом существе, — исходя из его характеристики как целого, понимаемого в виде связного упорядоченного единства. Целое не просто больше суммы частей, не остаток от вычитания из их суммы, а система связей и взаимодействий, наделяющая предмет новым качеством. Связь и согласование (интеграция) объединяют предметы, задают им значение частей в строе целого, приводят к появлению в них новых свойств и присущих целому объединяющих

закономерностей, изначально не имевшихся в предметах до их объединения. Природа как целое, составленное из сущностей, и цельная совокупность знаний о бытии (учение, мировоззрение), образованная соподчинёнными понятиями, понимаются как многоуровневый порядок (иерархия), т. е. от низшего к высшему, с возрастающим значением и уменьшающимся числом членов. Это неизбежно приводит к признанию в истоке всего бытия отвлечённой вечной и бесконечной первоосновы или первопричины (Творца, Бога, Рода, Абсолюта, Блага, Я, Личности, саморазвивающейся материи, изначальной пустоты и др.).

Холизм утверждает первоосновную, сущностную (субстанциальную), бытийную (онтологическую) и познавательную (гносеологическую) первичность целого. Целое предшествует частям и производит их как следствие. Хотя целое состоит из множества частей, оно не сводится к ним, больше суммы их характеристик и имеет по сравнению с ними иные новые свойства. Знание целого предшествует познанию его частей. Связи между частями имеют заданный целым, присущий ему законосообразный характер. Предметы, став частями целого, неожиданно обретают свойства и значения (функции, роли), которыми они не обладают вне его. Примером целого может служить слово, выражающее понятие, не содержащееся в буквах, или предложение, выражающее мысль, стихотворение, создающее поэтический образ, не содержащийся по отдельности в словах.

Пределом возможного согласования (интеграции) целого в природе является сложнейшее и совершенное строение живого тела (организма) и воображаемой идеальной общности живых тел (семьи, рода, народа, человечества…). Между частями (клетками, тканями, органами) организма и между ними и организмом как целым имеется сложнейшая совокупность разнокачественных видов связей по последовательности, форме строения, подчинённости, управлению и т. п., В сложных взаимосвязях живого целого причина может выступать также как следствие. Взаимозависимость частей живой сущности или общности предстаёт в виде круга (кона), где все части и связи обуславливают друг друга.

У Платона целое не «многое», «всё» или все части, а неделимое на пространственно-временные отрезки простое идеальное (т. е. относящееся к области сознания) единство из вечного мира прообразов (эйдосов) вещей. Часть для него не доля множества, т. е. некоего количества, числа чего-нибудь, а входит в простое целое. Оно нераздельно охватывает все свои части, но также и неслиянно с ними, не содержится ни в одной из них, как протяжённых в пространстве и времени для материальных вещей или мыслимых протяжёнными понятий.

Согласно Аристотелю «целым называется то, у чего не отсутствует ни одна из тех частей, состоя из которых оно именуется целым от природы, а также то, что так объемлет объемлемые им вещи, что последние образуют нечто одно». Сумма частей, называемая Аристотелем «всё», отличается от целого тем, что положение частей в ней не создает различия; там, где оно возникает, имеет место целое. Соподчинённость частей в целом обретается, по Аристотелю, самовоплощением, осуществлением внутри заложенной цели

(энтелехией). Для Николая Кузанского целое — не только общее частей, но их полное предельное равенство (тождество), как противоборствующих внутри целого противоположностей.

В обоснование этих положений можно привести, например, то что части (водитель, мотор, колеса и т. д.) сами по себе не способны к передвижению, а этим свойством обладает только управляемый автомобиль. И действительно, казалось бы, часть, выражающая природу целого, приобретшая в нём новые особые свойства, связи, отношения и значение, по самому определению, — доля уже существующего целого и невозможна без него. Иммануил Кант считает, что для рассудочного понимания частей, нужно исходить из представления о цели, определяющей их форму и соединение в целом. Он указывает:

«В самом деле, где рассудок ничего раньше не соединял, там ему нечего также и разлагать, и поэтому наши представления должны быть уже даны раньше всякого анализа их, и ни одно понятие не может по содержанию возникнуть аналитически» (Кант И. Критика чистого разума. СПб., 1993. С. 59).

Для холизма характерно исследование душевных проявлений на основе целостных построений, первичных по отношению к составляющим их частям (гештальтпсихология); утверждение в основу явлений бытия непостижимого мистического начала «живого целого», «жизненной силы», «жизненной субстанции» (витализм); уподобление строения политических, социальных и иных систем живым телам (органицизм). Неожиданное чудесное появление у возникшего целого новых свойств «объясняет» возникновение живых видов, обладающих новыми качествами, без постепенных количественных видовых переходов в процессе развития (эмерджентная эволюция), объясняет появление новых типов целостности, образование новых структурных иерархически соподчинённых уровней.

В познавательной деятельности холизм опирается на откровение высших сил, прямое созерцание истины (интуитивизм), на движение от общего к частному (дедукцию) и разделение первичного целого на следствия-части (анализ).

В области общественно-государственного учения и строя для холизма характерным образцом является стремление к соединению в одном лице всей полноты гражданской и духовной самодержавной власти, как бы данной от Бога (теократия, абсолютная монархия, царизм, тоталитаризм). Это ведет к обесцениванию роли и значения самостоятельной части общественного целого как деятеля (субъекта): организации, группы, семьи, личности.

В предельном выражении попытка устранить противостояние целого и части приводит средневековых католических схоластов к идее поглощения частей в «подлинных целостностях» (Боге, духе, душе). Подлинных, т. е. вечных и бесконечных потому, что им не на что распадаться, т. к. они не состоят из частей. Эта идея была свойственна позднее Лейбницу, считавшему субстанции-монады простыми и неразрушимыми целостностями без частей. То есть мы видим здесь зеркальное отражение идей меризма, в котором, наоборот, целое не имеет своего бытия.

Как и враждебный ему меризм холистический подход является следствием отвлечённого рассудка (метафизической рефлексии), в целях определения свойств путём сравнения искусственно разделяющего предметы на противоположные понятия: целого и части. Продуктом такого подхода в том числе является библейское сознание, опирающееся на Книгу Бытие Ветхого завета, на основе которого возникли мировые авраамические пророческие (профетические) религии иудаизма, христианства и ислама. Будучи плодом идеалистических воззрений, холизм наиболее последовательно и логично отражается в построениях духовно-мыслительной деятельности.

Средством холистического идеалистического отвлечённого рассудка, как и для меризма, являются языки аналитического ригидного строя (синтаксиса), характерного для западноевропейских народов.

 

Учение о диалектическом единстве целого и частей (системологизм)

Систему можно характеризовать как выделенное из окружения, внутренне связанное выстроенное целое, не сводимое к своим частям. Опирающийся на изучение связей и строения (структуры) системный подход не противоположен как частному причинно-следственному, так и целостному, но, являясь их развитием, стремится преодолеть противоположность принципов «целостности или причинности». Он стремится согласовать непримиримые положения холизма и меризма, определить общие основы, способы и формы упорядочивания частей (систематизации элементов) целого. Системный подход считает постановку вопроса о первичности части или целого несостоятельной, т. к. они находятся в нераздельной связи и ни одна из сторон не может рассматриваться без другой. Целое без частей и до частей немыслимо, т.к. лишенное строения и неделимое, оно не может иметь каких-либо свойств и взаимодействий с другими телами и средой. Также и часть без целого и до него невозможна, т. к. выражает природу целого и приобрела именно в нём свои особые свойства. Любой предмет объединяет в себе характеристики как целого, так и частей. Целое образуется взаимодействием и взаимопроникновением частей. Взаимосвязи изменяют предметы в части целого, образуют в их множестве посредника в виде целого, отличающегося от частей своим качеством, пронизывающего и наделяющего части новыми свойствами, возможностями, ограничениями и задачами по их месту в целом. Любой предмет познания, любое отвлечённое (абстрактное) понятие о каком-либо предмете познания можно пытаться рассмотреть как систему. Весь мир как целое представляет собой систему, части которой, как системы, однозначны (изоморфны) друг другу.

Теория вероятности разрушила идею меризма об однозначной определённости (детерминизме, механицизме) строения и развития предметов, особенно сложных живых тел и сообществ. Системный подход развивает положения холизма, согласно которому целое главенствует над частями (Кант, Шеллинг, Гегель), но с другой стороны этот рациональный путь не связан с обращением к бессознательному и мистицизму как в холизме. Он предполагает равное применение в познании анализа и синтеза, т. к. каждый из этих приемов мышления сам по себе недостаточен для познания целого в его определённости (конкретике). Познание осуществимо лишь на основе их единства, когда синтез осуществляется через анализ и наоборот.

Как идея сознания об упорядоченном соподчинённом построении (иерархии), понятие системы трудно применимо к косным предметам с внешними, случайными связями частей, свойства которых как целого в согласии с идеями меризма почти полностью исчерпываются свойствами входящих в них частей, например, к камню, карандашу, а также к слабо оформленным, временным, рыхлым образованиям, вроде облака из молекул газа или колонии самостоятельных организмов. С другой стороны понятие системности убедительно иллюстрирует строение научного знания в целом или строго формализованные отвлечённые научные построения (математические, знаковые, семантические, логические, формальные системы, абстрактные концепции, гипотезы, теории).

Со системологической точки зрения при включении частей (элементов) в целое (систему), при подъёме на его более высокий уровень происходит приведение частей к единообразию (унификация) и затем обретение ими новой особой роли, значения, положения, состояния. Без неизбежной потери элементами свойств, мешающих их включению в систему, и активации новых востребованных свойств образование целого невозможно.

Основными характеристиками системы являются: несводимость и невыводимость её свойств из свойств элементов; зависимость каждого элемента, свойства и отношения от места и значения внутри целого; определяющее влияние сети связей и отношений на поведение системы в среде; ведущее значение внутренних характеристик системы при взаимодействии со средой; встроенность системы как элемента в многоуровневую системную иерархию внешней среды; многоуровневая системная иерархия внутренней среды; неслиянность и нераздельность элементов между собой и между ними и системой как единым целым; неслиянность и нераздельность системы с другими элементами окружающей среды и с окружающей средой как целым.

Безконечное многообразие мира систем условно состоит из трёх видов: ещё не систем, а неорганических простых совокупностей, неорганичных систем и органичных систем. По происхождению системы разделяются на естественные и искусственные; по содержанию — на материальные (предметные) и идеальные (теоретические); по отношению к причинно- следственной связи — вероятностные (стохастические) и предсказуемые (детерминированные); по взаимоотношению с окружающей средой — равновесные и неравновесные, открытые и замкнутые, обособленные (энтропийные), противодействующие (реактивные) и бездеятельные (пассивные); по характеру развития — изменчивые, деятельные (динамические,

активные) и неподвижные (статические); по механизмам управления — управляющие, управляемые и неуправляемые; по характеру организации — самоорганизующиеся и неорганизованные; по форме движения элементов — механические,    физические,     химические,     биологические,     социальные. В зависимости от характера и силы связей строения (структуры) они разбиваются на раздельные (корпускулярные, дискретные) и смешанные (суммарные, (агрегатные), упорядоченные (кристаллические) и беспорядочные (аморфные), косные и живые, автоматизированные, «человекоразмерные», гуманитарные, смешанные («человек-машина») и т. д. Самыми совершенными и сложными являются живые системы: живые существа и общности.

Всё находится в постоянном движении, переходе от одного состояния к другому. Движение, приводящее к смене состояния системы, может быть следствием внешнего или внутреннего, управляемого или неуправляемого воздействия. Воздействия или самоизменения могут быть осознанными или неосознанными, произвольными (контролируемыми) или непроизвольными. Если связи в косных (инертных) системах действуют на основе заданных, устойчиво повторяющихся отношений (законов), то в самоизменяющихся живых системах — на основе целевого выбора из возможных видов поведения (конов). Внешние законы и внутренние коны — две стороны одной основополагающей характеристики всего бытия, как связанного нераздельно- неслиянного всеединства. По источнику, управлению и осознанности движения (изменения) можно разделить на следующие виды.

Виды движений (изменений) системы по источнику и наличию управления

 

Источник изменения Вид изменения
Внешний Внешнее неуправляемое воздействие Изменение, не осознаваемое и неконтролируемое предметом воздействия (механическое, естественное)
Изменение, осознаваемое, но неконтролируемое организмом или общностью организмов воздействия
Внешнее управляемое воздействие Изменение, не осознаваемое и неконтролируемое управляемым предметом (компьютер, зомби)
Изменение, осознаваемое, но неконтролируемое управляемым организмом или общностью организмов
Внутренний Внутренний неосознанный Изменение, не осознаваемое и неконтролируемое (автоматическое, рефлективное) изменяющимся предметом
Изменение, осознаваемое, но неконтролируемое изменяющимся организмом или общностью организмов
Внутренний осознанный Самоуправление, осознанное и контролируемое (рефлексивное и субъектное) организмом или общностью организмов

 

Построение — итог движения и упорядочивания элементов системы. Системологизм стремится выявить общие основания (принципы) для всех указанных видов движения (изменения). Согласно гегелевской диалектики изменения являются развитием от отвлечённого положения (абстрактного

тезиса) через противопоставление (антитезис) к их определённому равновесному сочетанию (конкретному синтезу, тождеству). Развитие подчиняется трём общим законам: 1) борьбе противоположностей, 2) переходу количественных изменений в качественные, 3) отрицанию отрицания.

Противоречия утверждаются основой всякого развития и имеют всеобщий и присущий всему (объективный) характер: «Нет предмета, в котором нельзя было бы найти противоречия, то есть противоположных определений, так как не противоречащий себе предмет есть чистое отвлечение рассудка, насильственно удерживающего одну из двух определённостей и старающегося затемнить и устранить сознание другой определённости, содержащейся в первой» (Гегель). При этом противоположные стороны (свойства, направления) предмета предполагают друг друга и существуют лишь во взаимной связи, в единстве как части данного предмета. Таким образом целое — это согласованное (диалектическое) противоречие, т. е. одновременное единство и борьба противоположностей. Образуя целое как его неотъемлемые связанные части, противоположности получают возможность взаимодействия — беседы, спора, согласования (диалектики). Единство противоположностей выражает преходящую (относительную) устойчивость предмета (объекта), а их борьба — бесконечный (абсолютный) ход развития.

Диалектика Гегеля, определила основания высшей ступени развития мышления как разума живого целого (триалектической рефлексии), преодолевшего противоречия относительного рассудочного мышления и рассматривающего сущность всякой вещи, как нераздельно-неслиянное триединство целого и частей. Гегель объясняет воображаемое (виртуальное) существование качества целостности взаимоотражением частей. Целое существует только через части, но не сводимо ни к их совокупной плоти, ни к сумме их свойств. Хотя целое виртуально присутствует во всех своих частях и устремляет их к полному (тотальному) единству, оно нигде не сосредоточено (локализовано, метрично), но подобно сущности и форме лишь просвечивает через выявляющееся частное содержание.

В дальнейшем диалектику Гегеля стали неправомерно рассматривать как учение о двойственной (дуалистической) сущности явлений. На деле диалектика противоположна дуализму, характерному направлению познания, находящегося ещё на стадии относительного рассудка (метафизической рефлексии). Диалектика означает искусство беседы, т. е. согласования в третьем, а потому её точнее было бы назвать триалектикой или триадологией. Этим вопросам и ступеням развития мышления от опытного (эмпирического) рассудка до целостного живого (триалектического) разума посвящена монография докт. филос. наук Елены Петровны Борзовой «Триадология».

Внутренняя противоречивость, относительность устойчивости и абсолютность борьбы противоположностей — положения (постулаты), характерные для уровня относительного рассудка (метафизической рефлексии). Если же перейти на уровень разума живого целого и рассмотреть взаимодействующие противоположности как взаимодополнения (например, в строении живых организмов), то, наоборот, постоянно восстанавливающейся

абсолютной нормой предстаёт устойчивость на основе их согласия, а борьба понимается как временное, относительное искажение, болезнь. С точки зрения разума живого целого (триалектической рефлексии) основой всякого развития, в том числе общественного (например, построения «ноосферного социализма»,

«рая на земле» и др.), является не борьба, а подвижное равновесие, согласование (интеграция, гармонизация) взаимодополнений в устойчивое целое с помощью диалектики в её изначальном смысле (триалектики), как перехода к новому качеству в троице, триединстве (триаде). Не случайно, в русском системно высокоразвитом языке корни слов строить и строение образованы от тройки.

Основные положения системного подхода и учения о самоорганизации систем были впервые определены в тектологии Александра Богданова. По его мнению, взаимодействие с постоянно изменяющейся окружающей средой (также являющейся системой) со временем приводит систему к нарушению равновесия и неустойчивости (кризису). Для восстановления подвижного равновесия (баланса) ей требуется постоянная перестройка как внутреннего строения, так и смена места, и поведения в строении внешней среды. Постоянное изменение путём перестроек и смены одного устойчивого состояния другим обязательны для систем любого уровня.

«Рано или поздно, системные противоречия усиливаются до того, что перевешивают организационную связь (системы); тогда должен наступить кризис, ведущий либо к ее преобразованию, либо к распадению, крушению» (А.А. Богданов).

Развитие системного подхода привело к возможности наличия в одном предмете сразу несколько видов разных систем, к возможности рассмотрения строения как по горизонтали, так и по вертикали. Было обнаружено наличии разных видов строения в одной системе (полиструктурность), когда каждая группа связей порождает своё строение. При этом один элемент, различными своими частями и сторонами взаимодействуя с другими элементами, может участвовать в различных структурах одной системы.

Во 2-й пол. XX в. возникает синергетика (от греч. synergeia — сотрудничество, содействие, соучастие) — направление, исследующее общие законы самопроизвольной организации и дезорганизации, перехода от хаоса к порядку и обратно в открытых нелинейных системах. Эти переходы с точки зрения синергетики, имеют своим источником не противоречие, как утверждается в диалектике Гегеля, а случайность, необратимость и неустойчивость. Возникновение нового порядка и усложнение систем возникает через случайные отклонения (флуктуации) состояний их подсистем и элементов. Таким образом, синергетика на новом витке стала откатом к положению меризма о том, что целое или новый порядок образуется частями, в которых происходят случайные материальные изменения. Подобные этому постоянные тщетные попытки объяснить сложное живое целое через материальные количественно измеримые части, в современном научном знании, оперирующем опытным или в лучшем случае отвлечённым рассудком, являются постоянными вне зависимости от развития науки.

Другой причиной развития синергетика считает склонность (притяжение) природных систем к особым конечным состояниям (аттракторам, от лат. attractio — притяжение). В этом отношении синергетика возвращает к идеям холизма о неких первообразцах и совершенных формах в мире идей, уподобиться которым стремятся вещи видимого, всегда несовершенного мира (эйдосы Платона и энтелехия Аристотеля).

Слабым местом системного подхода, как и вообще отвлечённого мышления, является то, что он накладывает на описываемые предметы формальные особенности мышления, искусственные рациональные схемы и представления. Происходит упрощение (редукция), схематизация предмета, представляемого в качестве системы. Однако правомерность любых представлений, в том числе системологических, проверяется успешностью или не успешностью деятельности человека.

Наиболее соответствующим средством выражения системного подхода как рационального отвлечённого рассудка являются языки аналитического строя.

 

 

Учение о живом целом (органицизм, организмизм)

С точки зрения системного подхода даже хаос истолковывается как система с непознанной закономерностью, либо с более слабыми связями элементов в сравнении с иной исследуемой системой. Утверждение системного единства как изначального свойства материального мира, рассмотрение мира в целом и любой его части в виде систем, системность самой познающей мысли и суммы взаимосвязанных знаний, предполагает некое сходство, совпадение, одинаковость (аналогию, тождество, изоморфизм) всех бесконечно разнообразных предметов бытия и познания, что позволяет распространять выводы (экстраполировать) об уже изученных системах на другие предметы. Следовательно, любая вещь условно может быть уподоблена строению организма, как самого совершенного вида природных систем, как образца для развития. Характеристики систем, имеющих подобное живым телам (органичное) строение, качественно отличаются от строения косных систем, поэтому органичный способ может быть выделен как особый подход в понимании целого.

Органицизм не сравнивает буквально строение целостных образований с живым телом (организмом), а истолковывает особенности их строения как организм, организацию. Системное целое, рассматриваемое как организм, характеризуется с точки зрения понятия организма вообще, а отнюдь не понятия человеческого или животного организма, это не живой организм (вид), а более общее родовое понятие. Органичность строения не означает принадлежность к животной (биологической) природе. Органичность развития общественных образований (государства, общества, органа, учреждения, учения и т. д.) не означает непредвиденность и естественность развития, как у животных видов, а может быть итогом целенаправленного волевого действия. Если, на первый взгляд, развитие является непредвиденным, непреднамеренным итогом сталкивающихся частных стремлений, то в рамках общественного или государственного целого оно синтезируется, интегрируется в определённое единство и приобретает закономерный характер. Органичное по своему строению целое, не обязательно должно быть только определённым (конкретным,) целым, как отдельное живое тело, но и раздельной (дискретной) естественно возникшей общностью, искусственно возникшим обществом, или системой, возникшей в результате деятельности сознания. Набор основных характеристик у систем, имеющих органичное строение, совпадает не полностью и не должен совпадать.

Познание, кроме удовлетворения научного любопытства, служит задаче выработки образа будущего, определения целей человеческой деятельности в интересах сохранения подвижного равновесия и устойчивого развития. Чтобы этого добиться, необходимо проникнуть в тайны живой природы и определить основания для возведения устойчивого здания справедливого общества и государства. Поэтому неслучайно, что сравнение государства с животным и человеком возникло в древности и применялось уже Платоном и Аристотелем. Но оно не должно пониматься прямо и скатываться к уподоблению государственного целого, как страшной огромной машины (Левиафана), частям человеческого тела, понимаемого материалистом Томасом Гоббсом как механический агрегат. Идея заключается «не в том, что государство подобно организму, а в том, что государство есть организм» (ОРГАНИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона).

Изначально понятие организации означает только особый вид строения живых сущностей (организмов). Однако, сравнение со строением организма настолько распространено, что применяется к любому стройному образованию, в том числе даже к техническим устройствам. Предполагается, что цивилизации, народы, культуры, языки, учения, течения и системы философии, науки, искусства, права, идеологии и др. подобно организмам в определённое время «родятся», достигают зрелости, а затем «старятся» и «умирают».

Системы условно разделяются на косные и живые (организованные). Косное (инертное, неорганизменное) строение имеют тела и поля физико- химической природы. Живое организменное строение характерно для деятельной сущности (организма), общности (социума), объединения (экосистемы), оболочки (биосферы), а также для произведений сознания. Как у всякого целого основной характеристикой организма является наличие в нём неожиданных свойств (эмерджентность), которые порождаются взаимодействием его частей, а не выводятся из их характеристик.

Живые системы обладают совокупностью особых свойств, которые по отдельности наблюдаются и в неживой природе: обменом веществ, наследственностью, изменчивостью, восприятием и переработкой информации, ростом, развитием, размножением, поддержанием своего состояния (саморегуляцией), способностью к эволюционному изменению. Они могут быть самооптимизирующимися, самоорганизующимися, самоуправляющимися, многоуровневыми, многоцелевыми, открытыми, т. е. имеющими необходимый для их существования обмен веществ и энергии со средой. Их обычно отличает согласованность, взаимосвязанность, целесообразность, упорядоченность и соподчинённость (иерархичность) строения, деятельностное начало, способность к саморазвитию, к созданию нового бытия (креативность). Согласованные (интегративные) живые системы характеризуются наличием разнокачественных структурных, генетических, субординативных, контрольных и иных связей. Организмы способны к саморазвитию как своего целого, так и отдельных частей путём ступенчатого усложнения, умножения и специализации характеристик. Части живого целого, как правило, не могут быть выделены из него без утраты и разрушения их природы, без ущерба всему организму.

Развитие органичного целого направлено к нераздельно-неслиянному единству и состоит в согласовании частей в целое (интеграции) с всё большим их различением по значению (дифференциацией) согласно с занимаемым ими местом в построении. Более мелкие части всё сильнее сплачиваются в более крупные, и одновременно становятся все более разнородными, т. е. все менее похожими друг на друга. Уровень совершенствования органичного целого измеряется степенью включения целым частей вместе со степенью роста различий между ними. Поэтому организменный подход к понятию общества нисколько не противоречит понятию человеческой индивидуальности, как нераздельного неповторимого целостного элемента общественной системы. Наоборот, он придаёт ему единственно возможное основание, т. к. человеческая индивидуальность — есть плод общественного бытия, воспитания, образования, жизнедеятельности на основе языка. Именно общественная культурная среда делает из человекоподобной «обезьяны» созидательную творческую духовную личность, наделяет её новыми качествами, небывалыми для неё возможностями и превращает в особый орган общественного организма. Как и животное, отвечающее изменением своего поведения на изменения в своём организме и в окружающей среде, общности и общества (социальные системы) также вынуждены постоянно меняться. И в этих изменениях роль отдельного человека или группы, особенно связанной с управлением и выработкой идеологии, имеет громадное значение.

Достоинством органического подхода является то, что он противостоит упрощению (механицизму) и сведению (редукции) сложных систем, связанных с деятельностью человека и общества, к более простым и косным системным уровням. С другой стороны избыточное применение органичного подхода в отношении косных вещей может привести к преувеличению значения организованности их строения. Как и всякое уподобление, ставящее на место исследуемого предмета иной предмет, соотнесение с живым телом должно быть условным и не пониматься буквально.

Средством выражения идей организмизма, как проявления разума живого целого, являются языки синтетического синтаксиса, особенно маленькая группа из двух десятков языков редкого гибкого и целостного (флективного и синтетического) строя индоевропейской языковой семьи, в которой русский язык занимает около 60 % от числа носителей.

 

Учение о правомерности любых логичных подходов (антиномизм)

Антиномизм утверждает единство противоречащих друг другу рационально доказуемых суждений (https://encyclopedia_philosophy.academic.ru/ 20/АНТИНОМИЗМ). В оговорённых пределах он признаёт частичную относительную правомерность любых мыслимых непротиворечивых подходов: материалистического, идеалистического, диалектического, системного, органичного, от частного к общему, от общего к частному и др.

Уже Иммануил Кант установил противоположности рассудка, неизбежно запутывающегося в собственные сети. В конце XX века нарастает критика гегелевской диалектики, обнаруживаются трудности в рационалистическом системном подходе и возрождается интерес к антиномизму. Исследователи приходят к выводам, что системное изображение предмета является лишь познавательным средством, чертежом (принципиальной схемой), упрощающей его сущность. Выяснилось, что система — это лишь характеристика познавательного отношения к предмету, его рационального истолкования (интерпретации), поэтому в зависимости от задачи предмет может исследоваться не только как системный, но и как несистемный. Как предмет познания вещь представляет неисчерпаемое множество систем, но не состоит из них, так же как система или системы не содержатся в вещи. Сложный предмет не может быть истолкован исключающим все другие единственным системным представлением о целом. Системный подход так и не смог выработать однозначный чёткий способ исследования, привести к строгому знаковому отображению (формализованным математизированным теориям и концепциям).

Антиномизм схож с диалектикой лишь в том, что использует столкновение и взаимодействие противоположностей как между целым и частью, так и между отвлечёнными полюсами, на которые сознание искусственно разделяет целое (тезисом и антитезисом). Диалектическая системная логика считает, что разум способен непротиворечиво и полностью предельно уравнять (отождествить) между собой крайние противоположности целого. С точки зрения антиномизма рациональное понимание бытия и целого в системном подходе, согласно которому всякое сущее имеет строение (структуру) и раскладывается на связанные между собой части, наивно. Целое многообразно, богаче и шире принципа системности, не сводимо к отвлечённому системному описанию: в нём одновременно есть «системное» и «антисистемное», рациональное и иррациональное, чувственное и сверхчувственное, материальное и идеальное.

Системный подход не охватывает, но лишь частично рационально разъясняет сущность целого. За пределами своих возможностей системное познание вступает в противоречие с идеей целостности мира. В зависимости от задачи исследования способы познания могут быть разными: один и тот же предмет можно рассматривать и как несистемную совокупность, и как систему, и как множество разных систем. На сложный предмет нельзя накладыватьс хематическое представление, исключающее иные представления, т. к. в нём имеются разные срезы уровней цельности.

Антиномизм считает, что рациональное постижение сущности целого как полного совпадения, равенства (тождества) противоположностей невозможно. На основании опыта и здравомыслия он признаёт, что все возможные противоположные суждения являются относительно истинными и в пределах оговорённого вопроса совпадают друг с другом, являясь характеристиками предмета как целого. Это относится к противоречию между данными опыта и их осмыслением (апориям), к выбору из двух неудовлетворительных возможностей (дилеммам), а так же к противоположным определениям предмета (диалектическим противоречиям). Мир по строению не только иерархия, к которой применим системный диалектический подход. Сверхразумная логика бытия превосходит системный анализ.

«Мир — это не только бездна «систем», но также и бездна «антисистем», если под «системой» понимать совокупность рационально структурированных элементов. Мир целостен, конкретен, а потому он металогичен, сверхсистемен»

Пивоваров Д. В. Современный философский словарь / АНТИНОМИЗМ. URL: https://encyclopedia_philosophy.academic.ru/20/АНТИНОМИЗМ (дата обр. 06.09.2023)

Рассудочная непостижимость мира очевидна на основании жизненного опыта и здравомыслия. Его сверхлогичность или металогичность требует перехода к высшим формам познания: к интуиции — прямому усмотрению истины без рассуждения и доказательства, неожиданно возникающему в виде нового по качеству целостного образа, охватывающего ранее разрозненные части; к созерцанию — внечувственному и внерациональному представлению, познанию истинной сущности предмета; к откровению — дарованному немногим избранным, исходящему свыше и воспринимаемому сердцем истинному знанию («умным сердцем или сердечным умом»). Для антиномистов Шеллинга и Флоренского постигаемое с помощью веры и интуиции целое по своим характеристикам — это нечто одновременно «видимое и невидимое», равное и большее суммы частей, порождающее и не порождающее части и т. д..

При этом антиномизм, как учение о единстве и взаимопроникновении противоположностей целого, противостоит механическому соединению разнородных, внутренне не связанных, несовместимых оснований (эклектике). Отметая необходимость произвести выбор одной из надуманных и исключающих друг друга возможностей (альтернатив), он признаёт правомерность соединения равнореальных утверждений о целом при условии их опосредования неким бесконечным содержанием, пока не доступным нашему разуму.

Задача состоит в том, чтобы определить меру совмещения, совпадения и взаимоперехода противоположностей, обусловливающих единство предмета познания. Согласно антиномизму это становится возможным только при постижении бесконечного целого, из которого вытекают все конечные отдельные формы бытия, что недоступно рассудку (рефлексии). Он измеряет характеристики протяжённых во времени и пространстве вещей, раскрывает качественные переходы из одного состояния в иное, но не владеет, не может оперировать понятием действительности как бесконечного целого (актуальной бесконечности). Так как познание рассудком целого, как основополагающей характеристики, в корне невозможно, то антиномизм, по своей сути, предстаёт как учение, отрицающее возможность познания (агностицизм). Природа с его точки зрения непостижима (иррациональна). Таким образом, антиномизм, как самостоятельное учение, сам расписался в своей несостоятельности и бесплодности.

 

Русский язык — средство самоорганизации русского народа, Русского мира и человечества

Важнейшим свойством всего бытия является всеединство, взаимосвязь частей. Особенности состава, отношений и связей внутреннего системного строения всякой вещи определяют одновременно как присущие ей внутренние свойства, так и её внешние отношения в окружающей среде: занимаемое ею место, связи, значение, поведение. Характеристики связей проявляются внутри вещи в виде её свойств, а вовне в виде её отношений как части большей системы. В косных вещах характеристики связей во внутреннем строении и внешней среде определяются естественными закономерностями, отражающими устойчивые повторяющиеся отношения. В живых телах кроме действия закономерностей для определения состояния, построения, развития, размножения, согласования поведения и выбора целей действий по поддержанию подвижного равновесия в изменяющейся среде служит язык.

Человеческий язык — частное проявление Языка, как общего свойства всей природы. Язык, как средство согласования, соучастия живой разумной сущности в общественном целом, и «язык» физико-химических взаимодействий, т. е. законов — разные формы проявления одного и того же важнейшего свойства бытия. В широком смысле можно говорить о Языке природы, как всеобщем средстве построения, взаимодействия, многоуровневого упорядочивания всех видов систем от самых простых до самых сложных. Язык служит средством связи и согласования как между клетками и органами внутри организма, так и между организмами во внешней среде. Характерное для определённого организма строение языка отражает особенности его сущности, задаёт границы его сознания, определяет строение системных связей, присущих данному виду.

Рассматривая мировоззрение русского народа, отражённое в способе построения мысли и в смысловых словарных значениях (синтактике и семантике) русского языка, можно заметить, что оно имеет сходство с отдельными важными идеями холизма и системологизма. Строение русского языка отличается сложной организацией, подвижностью, гибкостью и свободой. Природа в русском сознании мыслится как живое (органичное), зачастую одушевлённое единство, что отражено в согласующем строе русского языка, способного для связи слов-понятий в целостную мысль в виде предложения гнуть их косные формы. Поэтому мировоззрение русского народа и строение его языка скорее преимущественно можно условно охарактеризовать как органичные, т. е. имеющие некоторое подобие ряду отличительных свойств строения живых существ.

Русский язык — язык предельно развитой синтактики, т. е. высокого значения связей, отношений, согласования значений (выражаемых словами и словосочетаниями) для построения мысли в виде предложения. В этом он противоположен китайскому языку с предельным развитием семантики, языку изолированных друг от друга образных значений (иероглифических символов). Для русского языка характерна предельно возможная творческая изменчивость формы слов-понятий. Любой вид отношений с другими окружающими понятиями, вызывает склонение слова, его падение под них, вызывает спряжение (сопряжение!) с ними в виде изменения окончания формы слова. Таких разных по смыслу возможных соотношений слова с окружением можно насчитать более шестидесяти видов, и к каждому из них можно задать свой особый вопрос. Поэтому в русском языке имеется не 6, а более 60 видов смысловых (семантических) падежей, которые мы, носители родного русского языка, применяем в разговорной речи без изучения их на уроках в школе. Где изучаются лишь шесть основных распространённых формальных, а не смысловых падежей, определяемых ограниченным набором (парадигмой) форм возможных окончаний.

Для русского языка свойственна взаимосвязанность и взаимозаменяемость единиц разных уровней от азбучных истин до плетения текста, способность к построению качественно новых, неожиданных (парадоксальных) форм, наличие многочисленных исключений, служащих задаче выражения сложных, тонких оттенков мысли, которые противоречат избитому однозначному сухому смыслу. Благодаря тому, что над словарными значениями имеется ещё один слой морфологических значений, заданных окончаниями, указывающих на свойства и отношения понятий (слов), русский язык можно назвать не просто знаковой системой, а системой систем или сверхсистемой.

Во всех языках имеется словарный (лексический) уровень понятийных значений, раскрывающих свойства слова. Именно эти значения закрепляются в толковых словарях. В русском и подобным ему языках, имеющих изменяемые окончания (флексии, от лат. flexio сгибание, изгиб) над ним надстраивается дополнительный этаж важнейших значений, раскрывающих отношения слова к окружающим понятиям, обозначаемые разными формами изменяемого окончания одного и того же слова (морфологические категории падежа, числа, рода, вида, залога, времени, наклонения). Но важно не только наличие дополнительного уровня значений: в разной степени и форме они имеются во всех индоевропейских и семитских языках. Более ценно, что только в 20 языках внутреннее свойство флективности слов используется не только для словопроизводства и словоизменения, но и для построения порядка (синтаксиса) в предложении. На этих редких по своему строю языках говорит только 4 % человечества (русские составляют в этих четырех процентах большинство, около шести десятых). В приблизительно семи тысячах языков народов мира эти флективные синтетические языки составляют лишь 0,003 %. Поэтому в сравнении с аналитическими языками, имеющими слабые средства для выражения свойств, отношений и связей слов, русский язык можно определить третьей сигнальной системой.

Интересно, что именно в русском языке понятия целого и цели однокоренные! То есть достижение цели по-русски означает достижение полноты целого, соучастие, включение в целое для обретения новых свойств как его часть. Видимо из-за свойственного духу русского народа целостного мировосприятия, ему внутренне присуще как-бы врождённое ощущение божественного объединяющего первоначала, непосредственно разлитого в окружающей природе. В «языческом», т. е. связанном с языком и культурой народа восприятии, Бог не внеположен земному бытию (не трансцендентен). Это распространённое народное внутреннее ощущение или убеждение не зависит ни от имени Бога, ни от вероисповедания, ни от того, что написано в религиозных текстах или говорится пастырями в храмах, в том числе оно распространяется и на идею богочеловека Иисуса Христа, нарушая этим непреложные догматы русского богословия. То есть вечный, бесконечный, совершенный Бог не оторван от сотворённой им грешной твари целой бездной, каким предстаёт Творец в Ветхом Завете, а является порождающим и постоянно питающим истоком жизни человеческого рода, народа, человека.

Благодаря целостности духа русскому народу также преимущественно свойственно объединение не на основе национального обособления (нацизма) в форме родовой общины (клана, тейпа), а на основе общего бытия в форме поземельной общины, соседства. Видимо поэтому западный национализм как политическое направление, а тем более нацизм и расизм, не получают в русском народе широкого развития и одобрения. Зато ему свойственно народолюбие, родолюбие, т. е. естественная любовь к своему народу как большой семье, соединённой общим духом, чувство своего родства с народом как единым живым самостоятельным целым. Именно поэтому мы привычно говорим о событиях, происходивших с русским народом, как если бы мы в них лично принимали участие, даже если идёт речь о далёком прошлом. Например, мы покорили космос, мы победили в Великой отечественной войне и т. д.

В отличие от российской нации, как суммы или множества граждан, объединённых гражданством, т. е. правовой связью с государством на основе закона, российский народ — это живое единое целое, выстроенное российским духовным и культурным полем на основе внутренних конов, побуждений, вызывающих и согласующих его членов на достижение общих целей. В отличие от кучи, толпы, сброда, населения, избирателей (электората) народ в высоком понимании — это живая, сложно организованная сущность, состоящая из сообществ (сверхсистема, структура структур), где нет разделения на простейшие неделимые части (атомизации на индивидов). Русский народ как идея — живая общность (органическая социальная система), объединённая единым полем, в котором можно соучаствовать, включиться в общую и принадлежащую всему народу ценность, быть сопричастным единой

цельности. Средством и прямым выражением духа российского народа, объединяющего и направляющего многоликий хор душ, служит русский язык.

Построение российского общества и государства, как форм народного самоуправления и самоорганизации, должно опираться на единственно правильное воззрение народа на сущность живого, понимаемого им в виде согласованного соборного целого (интегральной системы) в деятельном многообразии всех и каждого. Единое общественное целое (социальная система) в масштабах всего народа должно объединять и учитывать частные интересы входящих в него групп, кланов, конфессий, отдельных граждан. Неразрывно связанное (интегральное) построение, как форма самоопределения многонационального народного целого, с одной стороны признаёт в рамках своих границ деятельное (субъектное) начало, необходимость особого культурного самовыражения для всех входящих в него различных частей (народов, народностей, групп, граждан и т. д.). С другой стороны не предполагает своим частям быть отдельными кусками, противоречащими целому и его частям.

Без материального носителя значимые сведения и данные (информация) не существуют, т. к. их сущность имеет идеальный (т. е. не материальный) характер. Основным материальным носителем для их хранения и передачи в деле сложнейшего согласования интересов целого и части в России и Русском мире является знаковая система русского языка. Сохранение и передача информации в поле духа российского народа осуществляется отдельными членами, людьми, носителями набора его наследуемых культурных общинных характеристик (социального генома).

Жизнь народа — это наследие и передача знаний, правил и навыков от прошлых поколений к будущим с помощью языка. Управление образованием в области русского языка и литературы, контроль над материальными носителями и средствами информации, средствами её приёма и передачи (ретрансляции) — означает господство над жизнью и развитием общества и государства. Эти рычаги управления должны находиться в руках лучшей мыслящей части народа, как носителя власти и источника суверенитета на своей земле, как производящей, но ни от чего не производимой основы страны и государства. Народу для жизни и развития, для формирования правильного сознания, для передачи важной информации до всех и каждого, для смыкания, соединения поля народного духа должны принадлежать все имеющиеся источники: и материальные (земля и т. д.), и информационные.

Через русский язык звучит совесть — совместная весть, голос единого неделимого народного духа. Интерес у всех частей свой, но дух народа — это единая неделимая ценность, которую невозможно растащить на присваиваемые кусочки. Совесть указывает на меру включённости части в целое. Часть, не соучастная, не сопричастная с целым, т. е. потерявшая совесть, не слышащая голос организма народа, не откликающаяся (потерявшая резонанс) на призывы окружения, на обращения народного духа, становится «раковой клеткой».

Высший смысл жизни человека — служение народному целому, т. е. выполнение своего предназначения согласно занимаемому месту в соборном строе. Отклонение от этого ведёт к болезни как самого человека, так и общественного организма, и может привести к гибели. Человек не животное, а общественная единица. Свобода в обществе — это не естественная свобода в животном царстве сильного пожирать слабого. Российское общественное, народное, государственное целое (социальная система) не должно образовываться только борьбой противоположностей, классовым или сословным угнетением, силовым принуждением на основе закона. В согласии с особым строем (флективным синтетическим синтаксисом) русского языка и логики разума живого целого (триалектической рефлексии) оно должно выстраиваться преимущественно на основе общественного согласия, внутреннего кона, добровольного сознательного склонения, сопряжения, сопричастности с другими членами целого, с целями и ценностями народа. В этом смысле интересно, что в русском языке о неизвестном человеке обычно говорят другой, а не иной, т. е. изначально представляют незнакомца своим другом.

Любое общество — не просто сумма, составленная из тел. В нашем культурном коде свобода в меру выделенного, но не отделённого от народного целого человека — это мера его служения как части целому. Человек, обычно, не в состоянии правильно определить частную меру: свою роль, заслуги, значение, соразмерить себя с целым. Только общество может привести всё в меру, дать оценку человеку. Народ, т. е. общество в масштабах страны, может оценить вклад каждого, определить соразмерность получаемых благ и выполняемых обязанностей. Справедливость — есть мера соучастия в общем деле: ты дедка, ты бабка, ты внучка, ты жучка, ты мышка. Вклад всех по их мере нужен, чтобы вытащить репку.

Сила народа возрастает благодаря накоплению и обмену знаниями, взаимодействию его членов на основе языка. Человек — звено в цепи жизни рода, наследник набора его характеристик (генома), которые он передаёт своему потомству. Смысл жизни, бытия русского человека состоит в сохранении и передаче русского духа. Дух народа — побуждающая идея, должен надёжно храниться в объединяющей производящей матрице народа.

Живое, целостное, гибкое и свободное строение русского языка определяет особенности мышления, мировоззрения, общественного сознания российского народа. Способ построения мысли в русском предложении (синтактика) настраивает уже в раннем детстве по мере освоения сложного синтетичного строения русского языка на органичное понимание сущности явлений природы и нравственное поведение в общественной жизни. В отношениях с другими (т. е. изначально рассматриваемыми как дружественные!) народами русские по умолчанию стремятся к сопряжению, соучастию, мирному сотрудничеству, а не к соперничеству и нападению. Недаром, русский народ сравнивают с медведем в берлоге, которого сложно пробудить и раздразнить. Жизнь российского народа определяется не столько внешними законами и силовым принуждением (стимулированием), сколько в значительной степени понятиями, внутренними конами о том, что хорошо, справедливо, должно (мотивированием).

Человек по своей сущности клетка общественного организма, связанного языком. Животное тело не должно главенствовать, оно предназначено быть носителем господствующего в человеке общественного начала (социальности). Культурный код русского языка побуждает быть включённым в жизнь и сознание общины (коллектива), воспитывает волю к правильному поведению.

Строение и смыслы, содержащиеся в языках, явственно отражают и задают характеристики понимания народами общественного и государственного строя, понятия общественной справедливости, правила и идеалы общественного бытия. Досоциальные общества, где не развиты отношения сопричастности, образованы сгоняющим в кучу общим страхом всех перед всеми. Страх приводит индивидов к общественному договору, к стремлению отдать свои права самому сильному — довлеющему над всеми квазигосударству («Левиафан» Т. Гоббса). В развитом духовном социальном поле русского народа высшей объединяющей основой является соборное творческое начало, желание творить новое соучастное, т. е. счастливое бытие для всех. Как истинный самодержец и вершитель русский народ в состоянии сам планировать свою судьбу, задумывать свою жизнь и предлагать человечеству своё видение образа будущего.

Вместо глобального мирового порядка, основанного на господстве, кастовости, колониализме, силовом управлении имперского центра по отношению к окраинам, Россия несёт миру присущее ей понимание целого, свою особую идеологию меры соучастия и справедливости, предлагает образ неразрывно связанного (интегрального) многополярного мира, как органичного единства в многообразии. Его осуществление сделает возможным мирное сосуществование и сотрудничество совершенно разных моделей общества, имеющих своё понимание строения целого: китайской, индийской, западной, русской, арабской и т. д. как органов единого планетарного человечества.

Соратник Глобально-оздоровительного блока Единство Андрей Кинсбурский